|
01 февраля 2010 Как закалялся Донбасс
Легенды об особом «донецком характере», о «донбасском менталитете» родились не вчера и даже не в 2004 году. Особенности развития, формирования, заселения и освоения Донбасса проиллюстрируем с помощью книги израильского историка Теодора Фридгута, издавшего солидное исследование о ранней истории Донбасса “Юзовка и революция”, которая вышла в двух томах в Соединенных Штатах. Предоставленые фрагменты воссоздадут бытовые моменты конца 19-го века.
Что ели? Но, во-первых, рабочей силы все-таки было несколько больше, нежели позволяли продовольственные возможности края. Во-вторых, вчерашним крестьянам из центральных российских губерний, которые составили костяк рабочих Донбасса, было чрезвычайно трудно отвыкнуть от того факта, что продовольствие нужно покупать, а не продавать. Помимо этого, в Донбассе был зафиксирован еще один любопытный феномен: рабочие все время стремились повышать качество своей пищи, порой даже в периоды, когда с зарплатой случались проблемы. Уже с середины 80-х годов, например, бывшие крестьяне, которые всегда ели только более дешевый ржаной хлеб, в Донбассе стали потихоньку привыкать к белому хлебу, считавшемуся предметом роскоши. Доктор В.А. Мехмандаров, автор работы “Заболеваемость рабочих Юга России” (1905г.) заметил, что на рубеже веков, когда вследствие застоя сократилась зарплата рабочих-металлургов, их расходы на еду не уменьшились. Он попытался призвать их к разумной экономии, например, вернуться к ржаному хлебу, который куда полезнее белого, но получил ответ: “Какой смысл так тяжело работать, если нельзя хорошо поесть?” Диета наемных рабочих (батраков) на ферме в Славяносербском уезде (сейчас это в Луганской области) летом 1884 года не включала в себя мяса, картошки, капусты или лука - лишь мука, крупа, бобы и сало. Расход на одного рабочего составлял 2 рубля 69 коп. в месяц. А по соседству почти в то же время артель на шахте (30 человек) потребляла в пересчете на одного человека около килограмма говядины, полкило капусты и свыше килограмма пшеничной муки. Их содержание, опять-таки в пересчете на одного человека, обходилось в 11 руб. 77 коп. в месяц. Правда, сюда входили расходы на керосин, на повариху и двух мальчиков, что присматривали за ишаками. Плюс к этому каждый рабочий получал лично от 4 до 6 рублей в месяц на табак, чай и сахар. 23 февраля 1896 года вышел указ, согласно которому утверждался стандартный рацион для донецких горняков. Владельцы шахт обязаны были обеспечить шахтеров каждый день рационом в В других городах России рабочие, занятые в химической и текстильной промышленности, получали от пяти до шести рублей в день на питание. Яковлев объясняет это тем, что донецкие шахтеры потребляли мяса больше, чем все остальные российские рабочие. Исследователи отмечают, что рабочие Донбасса всегда потребляли очень мало молока и фруктов. Понятно, в степи, которая большую часть лета была выжженной пустыней, не очень-то можно было разогнаться в плане развития садоводства и молочного сскотоводства. Многие из тех, кто родились в Донбассе уже в Советское время, просто не могут себе представить, что Вересаев, посетивший Юзовку в 70-х годах 19- го столетия, не обнаружил здесь ни единого дерева. Как пили? “Алкоголь в немалой степени был виновником деградации, бедности и болезней рабочих Донбасса”. “Гораздо больше, чем религия, - продолжает Фридгут, намекая на известное изречение Маркса из введения к “Критике Гегелевской “Философии права”, - алкоголь был тем самым опиумом, который делал жизнь масс сносной. Алкоголь притуплял ужас от аварий на шахтах и выбросов газа, которых случалось так много, что они становились частью повседневной жизни. Алкоголь помогал рабочему не замечать той грязи, в которой жили он и его семья. Алкоголь скрывал от рабочего его безволие и тот жизненный тупик, в котором он оказался. На дне стакана с водкой рабочий мог увидеть ускользающую манящую картину: кусок земли, на которой он когда-нибудь станет хозяином. И в то же время водка подтачивала его здоровье, отнимала у него зарплату и калечила его жизнь”. Фридгут отмечает специально, что пьянство в Донбассе не было чем-то уникальным по сравнению с другими регионами. Автор статьи “Положение горнорабочих в Донецком бассейне” (“Юридический вестник”, 1890г.) Е.Богутский писал, что на каждую шахту приходилось по пять-шесть питейных заведений. Казалось бы, это много, но в других районах России число трактиров на душу населения было выше, чем в Донбассе. Тот же Богутский писал, что в Питере в 60-х годах прошлого столетия один трактир приходился на двести человек. Однако статистические сведения по Бахмутскому уезду за 1884 год показывают, что один трактир приходился в наших краях на 458 человек. 8 августа 1892г. в ходе встречи горнопромышленников с Екатеринославским губернатором известный организатор промышленности Николай Авдаков приводил такие цифры: в Юзовском округе одна школа приходилась на 2040 жителей, одна церковь - на 509, а трактир - на 570 человек. Русские шахтовладельцы Рутченко и Рыковский на территории своих поселений запрещали трактиры. Но их рабочие находили выход: они топали пешком три-четыре версты в Юзовку, чтобы провести там в кабаках целый день. Юз у себя трактиры не запрещал: как полагает Фридгут, сказывалась валлийская кровь. Напивались шахтеры в основном по воскресным дням. Они гуляли чаще всего на базарной площади Юзовки под пристальным надзором усиленных отрядов полиции. Большую пользу в борьбе с алкоголизмом приносили артели. Там, где труд шахтеров был организован именно таким образом, атмосфера артели помогала развивать чувство личной ответственности рабочего перед товарищами и превращала питие из попытки уйти от действительности в некий вид социальной церемонии. В.Мехмандаров, который в 1905 году опубликовал работу “Заболеваемость горнорабочих Юга Росии”, рассказывал, что в таких артелях было принято покупать полведра водки (6,6 литра) в месяц на всю артель, к тому же запрещалось пить ее по воскресеньям и отдельно от остальных членов артели. Однако такие случаи были крайне редкими.В существовании повального пьянства в Донбассе, как и повсюду в России, обвинялись евреи. В 1884 году в земском отчете утверждалось, что рабочие, по их собственным словам, могли бы жить нормально, но вот “Пенюков мешает”. “Пенюков” (чаще писали “Пеняков” было в то время собирательной кличкой евреев, скорее всего, это было искажением слов “Бен Яков”, сын Якова). Рапорт жандармского командования в 1887-ом сообщал, что в районе завода Новороссийского общества (ныне ДМЗ) есть восемь питейных заведений, из них шесть или семь принадлежат евреям. Через два года аналогичный рапорт сообщал уже об 11 кабаках, принадлежащих евреям. “Начиная с субботы сразу после выдачи жалования вплоть до вечера в понедельник трактиры в Горловке битком набиты людьми, - говорится в сборнике статистических сведений. - Питье сопровождается криками, невообразимым шумом, песнями, руганью. Питье не прекращается ни на минуту ни днем, ни ночью на протяжении всего этого времени”. Один бухгалтер рассказывал, что из 15 тысяч рублей, которые он выдавал рабочим, 12 тысяч оставались в кабаках. Богутский привел подсчеты для одной шахты: после выплаты зарплаты полторы тысячи рабочих не выходили на работу в течение 3-5 дней. В результате они теряли на штрафах в сумме 54 тысячи рублей в год. Несли убытки не только рабочие, поскольку в такие дни, даже, если на предприятии оставался кто-то трезвым, все равно никакой работы не производилось. Все питейные заведения должны были находиться в собственности государства. Работать они должны были с полудня до четырех часов дня. Обязательно закрывались они в выходные и в течении трех дней после выдачи зарплаты. Это положение вводилось лишь на территории Екатеринославскрй губернии. Однако контрабанда спиртного с того берега Кальмиуса, из области Войска Донского достигла таких размеров, что Съезд горнопромышленников обратился к Министерству финансов с просьбой распространить госмонополию и на донских казаков. Но остановить рабочих было ничем невозможно. Как утверждает писатель И.Гонимов, жены шахтеров поощряли даже посещения мужьями революционных кружков, только чтобы не пили. Шахтеры, по разным подсчетам, особенно одинокие, оставляли в кабаках больше половины жалования. Причем пили все, даже средний и высший персонал. С началом первой мировой войны, как известно, был введен “сухой закон”. Результаты этой акции настолько поразили всех в Донбассе, что шахтовладельцы под впечатлением от подъема производительности обратились к правительству с просьбой не отменять “сухого закона” и после войны. Осенью 1917 года, когда уже повсюду начались волнения, в Бахмуте совместным решением горсовета и городского общественного комитета было решено уничтожить свыше восьми миллионов литров водки и спирта, запасы которых пролежали на складах на протяжении военных лет. Особо подобранная команда приступила к этому делу, причем содержимое бутылей выливалось в реку. Однако народ сразу же узнал об этом «святотатстве» и ринулся к реке с ведрами и кастрюлями. Один гражданин побежал в казармы, где кавалерийский батальон, взгроможденный на лошади, как раз ожидал отправки к новому месту службы. Когда им сообщили, что народное имущество гибнет, кавалеристы штурмом овладели складами и стали продавать трофейную водку любому желающему по очень сходной цене. Уже через час все дороги, ведущие в Бахмут, были битком забиты народом. На следующий день в городе были разграблены все продуктовые лавки, поскольку публике нужна закуска. Все бахмутские евреи покинули город, ибо ожидали погромов, а пьяные солдаты стали развлекаться, стреляя по железнодорожным семафорам. 200 рабочих дружинников из Константиновки и Дружковки, которых прислали навести порядок, были обвинены в том, что они помогают «буржуям» и отправлены назад. Харьковское командование искало какой-нибудь гарнизон поблизости, надежный в такой мере, чтобы поручить ему подавление беспорядков. Лишь 12 сентября, когда пьяный народ выдохся, а к городу подошли полторы тысячи дисциплинированных солдат, которые пригрозили Бахмуту обстрелом, порядок был восстановлен. КТО ЖИЛ ? Начиная с середины 1880-х годов, пишет Фридгут, во всем Донбассе еврейская община составляла от 15 до 25 процентов населения разных местностей. Но евреи практически не были связаны с шахтами и заводами. Те немногие евреи, которые работали в горной промышленности, в основном, были администраторами, бухгалтерами или кладовщиками. «Сборник статистических сведений по Екатеринославской губернии» объясняет это просто: квалифицированный или неквалифицированный труд евреям не нравился. Однако (также как и поляки), продолжает Фридгут, евреи были полезны предпринимателям в роли управляющих. Они хорошо были знакомы с языком, нравами и обычаями русских рабочих, но в то же время, считались чужаками, а потому капиталист мог чаще всего быть уверен, что евреи не объединятся против него вместе с рабочими. Землей в Донбассе евреи владеть не могли. Чтобы заняться угледобычей, они должны были либо взять шахту в аренду, либо найти партнера не-еврея, который владел бы участком, пригодным для строительства шахты. Но, несмотря на все эти препоны, евреев все чаще можно было найти среди горных учебных заведений Юга России, они играли все более заметную роль в организациях горнопромышленников, еврейские фамилии все чаще мелькали в списках горных инженеров. Тем не менее, общая картина оставалась прежней: в основном евреи в Донбассе оставались ремесленниками и торговцами, выделяясь тем самым из основной массы русского населения, занятого в промышленности. По мнению Фридгута, это - одно из самых ярких отличий Донбасса от промышленных районов Центральной России, где торговцы и ремесленники по происхождению мало отличались от основной массы рабочих. От себя добавим, что, возможно, эта деталь своеобразно отразилась впоследствии в исторической судьбе Донбасса в целом. Как отмечает Фридгут, все слои населения Донбасса весьма негативно относились к евреям. Для властей евреи всегда были чужаками, а потому подозрительными. «Евреи, как часто отмечалось в предыдущих обзорах, не принадлежат к общерусской семье. Бессмысленно ожидать от них лояльности», - это отрывок из рапорта шефа жандармов Екатеринославской губернии полковника Богутского. Как замечает профессор, на первом месте для донецких горняков в отношении к евреям стояло не то, что они были эксплуататорами, а то, что они являлись чужими. Прокурор Валериан Павлович Родзянко в своем отчете о холерном бунте 1892 года в Юзовке писал, что толпа вначале грабила еврейские лавки, а там, где хозяин мог доказать свое русское происхождение (обычно об этом свидетельствовала выставленная наружу Православная икона), бунтовщики платили за все, что выпивали. Правда, как добавляет Родзянко, когда выпивали все оплаченное, они таки грабили и русского лавочника. Фридгут обращает внимание на то, что евреи занимали в отчетах губернаторов и жандармских начальников несоразмерно огромное место в 80-х и 90-х годах прошлого столетия. Причины этого явления установить весьма сложно. По мнению израильского профессора, должностные лица Екатеринославской губернии писали то, что от них ожидали. А царь и его семья ожидали услышать о евреях лишь негативные сведения, поскольку в их глазах все евреи должны были нести ответственность за цареубийство 1881 года. Конечно, попадались чиновники, которые не согласны были с этой политикой, «выталкивающей евреев из общества». Екатеринославский губернатор Келлер (впоследствии погибший на фронте в русско-японскую войну) в рапорте, написанном на рубеже столетий, пытался объяснить радикализм взглядов еврейских ремесленников Юга России тем, что по отношению к ним властями проводилась именно такая неразумная политика, говоря по-иному, «ненормальным положением с еврейским вопросом». Ситуация усугублялась еще и тем, что власти и газеты упорно замалчивали размах анти-еврейских выступлений в Донбассе. В 1869 году в Бахмутском уезде проживало 2476 евреев, а в 1897 это число возросло в четыре раза и составило 9469 человек. После убийства Александра II, в мае 1882 года вышла серия указов, предписывающих выслать евреев из Центральной России и восстановить черту оседлости. С 1882 по 1891 годы около 700 тысяч евреев покинули Центральную Россию. Предполагают, что именно тогда Одесса стала «еврейским» городом. Перепись 1897 года показывает, что 72,6 % евреев Екатеринославской губернии хорошо владели русским языком. А дальше к западу этот же показатель равнялся 40,2 %. Несколькими годами раньше аналогичный отчет сообщал: «Еврейская молодежь, за редким исключением, вся поражена идеями социализма».
Подготовил Валерий СНЕГИРЕВ
Газета «Вечерний Луганск» №50 (466) от 23 декабря 2009 года. По вопросам рекламы обращаться: E-mail: evlug@mail.ru, Star-okozhko@mail.ru тел/факс: 8 (0642) 50-60-25, 8 099 956 13 84, 8 097 96 20 575.
Внимание акция от Вечернего Луганска! Прием объявлений по SMS (о сдаче и съеме жилья в г. Луганске и области) по номеру: 8 097 96 20 575, 8 099 956 13 84. Валерий СНЕГИРЕВ |
Общественно-политический еженедельник
Подписной индекс 000458
Подписной индекс 000458
